Гоги Когуашвили: «Мы сохранили сборную команду»...

– Почему вы только один из класса остались верным борьбе?

– Если бы все, кто приходит в зал, занимались борьбой так же серьёзно, как и я, тогда у нас были бы одни звёзды. Естественно, здесь надо иметь волю, характер и немножко мужества, потому что без этого не бывает ничего. Надо мечтать о чём-то большом, верить в своё дело, в то, чем ты занимаешься, идти до конца, не сворачивать ни вправо, ни влево. Было очень много соблазнов, но у меня было только одно на уме – стать чемпионом.

– На тренировках вы сначала сломали руку, потом получили сотрясение мозга. Как вам удалось отстоять право заниматься борьбой в дальнейшем?

– Меня родители поддерживали постоянно. Всё зависело от меня. И когда я вылечил руку, сразу пришёл на тренировку. А по поводу сотрясения мозга даже забыл, как это всё утряслось. Были разные травмы, но на них порой даже не обращал внимания. Когда сломал палец – это была мелочь. И ухо ломал. Борьба была частью моей жизни, и это меня не останавливало.

– Вы тренировались день и ночь, чтобы доказать и себе и другим право на победу. Кто тогда был вашим кумиром? На кого вы старались быть похожим? Какие способы тренировок вы применяли тогда?

– У нас славные борцовские традиции в Грузии. Хотя я был «классиком», преклонялся перед выдающимися борцами-вольниками Леваном Тедиашвили, двукратным олимпийским чемпионом, покойным Гиви Картозия – выдающимся великим спортсменом, олимпийским чемпионом, многократным чемпионом мира, великим Романом Владимировичем Руруа… Очень много выдающихся борцов, список состоит из двадцати человек. Может быть, сейчас эти фамилии уже забылись, но в моё время они были высшими вершинами, к которым необходимо было стремиться.

Это и выдающиеся советские борцы, о которых я тогда только слышал, и сегодня с некоторыми из них знаком и встречаюсь по работе: Николай Федорович Балбошин, Виктор Михайлович Игуменов, Валерий Григорьевич Резанцев. Для меня они были кумирами, я старался подражать им, думал, что хоть раз стать чемпионом мира или просто хорошим спортсменом.

Я родился и вырос просто в сказочном месте – Цхалтубский район, село Баноджа. Очень красивое место. В советские времена туда приезжало очень много туристов со всех бывших советских республик. У нас там заповедник, гористая местность, до 1000 м. Горы знамениты тем, что там находится пещера со сталактитами и очень интересные вулканические места. Там следы динозавров, и к ним приезжало очень много туристов. А Цхалтубо был международным курортом, с термальными источниками, грязевыми ваннами.

И вот каждое утро где-то после 8–9 класса я бегал по 12–14 км, тренировался, качался. У меня были свои тренажёрные снаряды, самодельный турник, гири, резины. И когда наши ребята говорят, что у них нет спарринг-партнёров и они не готовились, не могу никак поверить в это. Через это я проходил и знаю, что можно за неделю-две максимально подготовиться. Можно просто бегать, качаться на резине, на гантелях и привести себя в порядок. А в спарринг-партнёры можно взять любого человека – соседского мальчика. Им было просто интересно пообщаться, потренироваться со мной, и я всегда в прекрасной спортивной форме.

– Вы не забывали и о футболе. Как много времени вы посвящали ему?

– В детстве мы постоянно гоняли в футбол. Но больше времени я уделял борьбе. Футбол я любил смотреть. И когда у нас кутаисское «Торпедо» играло в высшей лиге, к нам приезжали выдающиеся советские команды: «Динамо» (Киев), «Спартак» (Москва), «Динамо» (Тбилиси), «Зенит» (Ленинград). Я не пропускал ни один матч, старался смотреть эти звёздные составы. Я видел своими глазами, как играл Кипиани, Шангелия, Блохин, Балтача, Бессонов, Демьяненко, Шавло – очень много футболистов. Стадионы сумасшедшие, полный аншлаг. Люди забывали всё, все друзья и такой приём! И было только – футбол, футбол, футбол.

– В 1989 вы стали чемпионом мира среди молодежи. Чем запомнился тогда вам этот чемпионат?

– Это был последний год среди молодёжи. Я тогда понял, что как спортсмен молодёжной сборной команды достиг кульминации и что смогу бороться во взрослых составах, и первый шаг уже сделан. Для меня это было большой радостью, очень гордился этим званием.

С 1989 по 1991 годы я не сразу попал в сборную команду. Были причины. Хотя были соревнования по взрослым, это ещё советская сборная, когда я в пятёрке был, выходил в финалы на Поддубного, чемпионат СССР, занимал 2–3 места. В сборную команду, в основной состав я попал в первый раз на Кубок мира в 1992 году, когда меня взял в сборную команду Михаил Геразиевич Мамиашвили.

– В 1992 году вы вошли в национальную сборную. Вы выиграли Кубок мира и стали бронзовым призером на Олимпиаде в Барселоне. Какая встреча 1992 года вам более всего запомнилась?

– Первая встреча и досадное поражение от атлета из Турции. Когда я проиграл первую встречу, мне было очень стыдно. Я отстранился от всех, ушёл в комнату, закрылся и переживал, что это стыд и позор: приехать на Олимпийские игры и проиграть первую же встречу Хакки Базару. Потом я настроился и выиграл все следующие встречи. А в общем зачёте стал третьим и завоевал бронзовую медаль. И только потом я понял, что мог реально претендовать на золотую медаль.

– Что бы вы изменили в своём графике, подготовке, настрое, если бы вернуть время назад, что помогло бы вам стать Олимпийским чемпионом?

– Я чувствовал тогда, что очень хорошо подготовлен к тем Олимпийским играм. Мне просто не хватило опыта в международных соревнованиях. Если бы до этого участвовал на чемпионате Европы, мира, то всё было немножко по-другому. Я психологически «сгорел», не был психологически готов. Я это доказал и на следующий год на чемпионате мира. Выиграл у очень сильного атлета из Германии Майка Гульманна, многократного чемпиона мира, олимпийского чемпиона. Выиграл очень достойно – 6:1.

– Чемпионат мира в 1993-м вам запомнился финалом, где вы переиграли олимпийского чемпиона Барселоны. Благодаря чему вам удалось одержать победу?

– К тому времени после Олимпийских игр я уже состоялся как борец и спортсмен. До этого была как бы борьба молодёжной сборной. Олимпийские игры сделали из меня опытного борца основной сборной команды, и я чувствовал себя лидером в своей весовой категории. Психологически я был настроен, мне было легче бороться на соревнованиях такого уровня. Хотя не физически.

– Вы были капитаном российской команды, выполняли функции второго тренера. Какими качествами должен обладать капитан команды?

– Как и в любом другом деле, где бы вы ни трудились, считаю, что на первом месте должна быть дисциплина. От вас должна исходить дисциплина, надо заражать личным примером. Я старался своим примером поднимать ребят, чтобы они делали тоже самое. Я не мог всех заставлять делать то, что делаю, но старался, чтобы после тренировок мы были вместе. Были приятные моменты: поздравляли с днём рождения друг друга, всегда были командой. Старались быть вместе и в горе и в радости. Только личным примером и своими показателями в спорте и в жизни можно показать особенно молодым ребятам, как надо действовать.

– На чемпионате Европы в Греции вы получили одну из самых тяжелых травм – разрыв мышечных тканей на правом плече. Врачи предрекали вам конец борцовской карьеры. Но три месяца спустя после злополучной травмы вы стояли на высшей ступеньке пьедестала почета. Что и кто вам помогло опровергнуть все прогнозы?

– Помогла вера в себя, моя семья, близкие, друзья. Опять же сборная команда, ребята, с которыми я тренировался. Жили вместе, ели из одной тарелки. Они стояли рядом, и я психологически не сломался. Это мне потом сказали, чтобы я бросил борьбу. А когда я стал чемпионом, только тогда мне сказали о серьёзности моей травмы.

– В 96-м, получив серьезную травму левого плеча на турнире имени Ивана Поддубного, вы сумели победить. Вы абсолютно не почувствовали боли? Что двигало вами в тот момент? Что бы вы посоветовали спортсменам в таких случаях?

– Самое главное – не поддаваться панике. Иногда надо немножко потерпеть, добороться, тем более в такие ответственные моменты, как финальные. Конечно, я мог сняться и никому не надо было доказывать, почему не закончил схватку. Я был первым номером и доборолся до конца. Просто необходимо терпение. Если на таких внутренних соревнованиях не можем терпеть, то что тогда будет, когда выйдем международный уровень? Естественно, там будет бороться ещё тяжелее.

– Можно ли было избежать этого?

– Наверное, у медицины нет на это однозначного ответа: почему такие травмы встречаются. Безобидная ситуация, приём делал я и сделал так, что второй раз получил такую же травму с разницей почти два года. В 1994 году первая травма с правой стороны и через два года – с левой стороны. Так получилось.

– Ваша самая трудная схватка в карьере?

– Самая трудная схватка – это четвёртая Олимпиада, когда я очень хорошо, сильно подготовился, но так получилось, что одна из решающих схваток у меня на Олимпиаде была третья.

Первую встречу я выиграл у чемпиона мира того года шведа Линдберга, вторую встречу выиграл у моего давнего конкурента и моего друга Сергея Лиштмана.

А потом была одна из самых значимых встреч – с представителем из Грузии Рамазом Нозадзе. Эта встреча для меня решала всё. Там ещё одна встреча оставалась, но в основной подгруппе у меня была эта встреча, и она выводила меня в финал.

Опять же там постоянно меняли правила, и по жеребьёвке постоянно везло всегда сопернику. Тогда было два периода, и он выбирал постоянно захват. Тогда ещё на Олимпиаде были старые правила – руками снизу. Оба раза жребий выпадал сопернику.

Эта встреча была для меня самой тяжёлой. Боролся, как говорится, по полной, и когда встреча закончилась и, естественно, я проиграл, отдал всё, и когда поднимали руку, я уже сознание потерял. Я ещё стоял на ногах, но пошёл не в ту сторону. Мне показывали дорогу судьи, как надо выходить. Ничего не помнил: как спустился с ковра, шёл и не понимал, как эта встреча закончилась. Я отдал всё, что мог. Но надо признаться, что я был уже в возрасте 35 лет, да ещё и старые травмы и какие-то причины, наверное, накопились. А представитель Грузии – молодой парень Рамаз Нозадзе, который почти все международные турниры выиграл, чемпионат Европы выиграл, боролся неплохо. Правда, в финале он позорно проиграл олимпийскому чемпиону египтянину Карам Габер Ибрагиму.

– Вы – участник четырёх Олимпиад. Какая вам более всего запомнилась?

– Это первая Олимпиада. Барселона-92. У нас тогда была очень сильная команда. И в результате было шесть финалистов, которые боролись за 1–2 места. Три чемпиона, три вторых места и три третьих места. И одно четвёртое место – Саша Гнобеков. Все ребята стали призёрами. Это была великая команда. Это уже не СССР, а объединённая команда. К сожалению. Потому что все республики стали отдельно выступать – и не стало нашей команды. Но было приятно, что сборную команду СНГ мы сохранили. Ребята остались в сборной команде России, и она выиграла много соревнований – чемпионат Европы, чемпионат мира.

– Когда вы стояли на третьей ступеньке пьедестала почета, вы были уверены, что вершины – олимпийского золота – достичь очень легко. Когда уверенность в победе мешает, а когда помогает?

– Наглость и уверенность немножко мешают. Для уверенности надо вспомнить, как тренировался, готовился и что ты представляешь из себя в данный момент. Когда ты это всё вспоминаешь, кто за тобой рядом стоит, кто за тебя болеет – это придаёт уверенности. Все спортсмены – верующие люди, верим в Бога. Но самое главное оружие – как ты сам подготовишься, преодолеешь все препятствия в плане подготовки, организации всего тренировочного процесса, досуга, всего, всего, всего. И ты чувствуешь себя уверенно. Но опять же полностью быть уверенным нельзя – ошибка. Это наказуемо.

– Как бы вы коротко определили в главном для спортсмена и борца: что такое хорошо, а что такое плохо?

– Когда спортсмены приходят в сборную, они хорошо натренированны. Мы даём ребятам домашнее задание. Хорошо, когда ребята дома тренируются самостоятельно, без приказа, не надо стоять над ними, как полицейский, и диктовать, как тренироваться, а они выполняют всё, что им предписано. Они делают план, соблюдают дисциплину. А плохо, когда мы на международных соревнованиях выступаем и то, что мы готовили, тренировали, объясняли, а спортсмены качали головой «да, да, да», на самом деле ничего не делали, и когда они проигрывают – самое плохое, что есть.

– Вы в сборной России с самого первого дня ее существования. В какой мере развал государства отразился на внутреннем климате коллектива? Кто проявил в этот тяжёлый момент истинно бойцовские качества?

– Когда республики разошлись, у нас всегда была дружная сборная команда, коллектив. У нас никогда не стояло национальных вопросов. Мы всегда были и остаёмся братьями. В те трудные моменты истории команды у нас был, есть и остаётся наш лидер Михаил Геразиевич Мамиашвили, который сплотил нашу сборную команду. В самый тяжелый момент человек, который день и ночь думал, как спасти наш вид спорта не только греко-римскую, но и вольную борьбу. Тогда был ещё жив наш легендарный Иван Сергеевич Ярыгин. Человек, который своими руками, плечами спас наш вид спорта. Тогда не было ни средств, ни денег – ничего. Человек, который с помощью наших тренеров находил средства, чтобы мы ездили нормально, готовились, выступали на турнирах, показывали результат на международных соревнованиях.

– В 92-м в автомобильной катастрофе погиб ваш первый тренер – Джемал Николаевич Костава. Что изменилось в вас, ваших тренировках с его уходом?

– Джемал Николаевич Костава – мой тренер в советские времена – был очень выдающимся тренером, воспитал ряд великих спортсменов, в том числе и меня. Я только-только начинал становиться как спортсмен, делал первые шаги к Олимпийским играм. И большую роль сыграл как раз он. В тот роковой зимний день 1992 года он разбился, попал в автокатастрофу, и такие унёс близкие отношения. Он был для меня как отец. То, что я приехал в Москву – благодаря ему. Только благодаря его совету я сделал это. Приехал в незнакомый город, другую обстановку. Здесь были мои знакомые и близкие. Михаил Геразиевич Мамиашвили по сей день мы как друзья и почти родственники, всегда рядом. Даже сейчас, когда я главный тренер, он всегда даёт мне полезные советы и всячески помогает.

– Ваши пожелания всем спортсменам и тем, кто ещё определяется стать им или не стать?

– Сначала надо поставить себе в первую очередь цель. Разобраться – чего мы хотим? Что хотят ребятишки? Есть просто заниматься и здоровье поправлять, а есть стать чемпионом. На личном примере. Когда переехал в Москву, я не был ещё нормальным борцом. Меня просили: какова твоя цель? Для чего ты приехал? Я сказал, что хочу стать чемпионом.

У меня была цель. День и ночь трудился, работал. С ковра меня выгоняли. День и ночь думал: как это сделать? Честно говоря, я не выделялся среди ребят. Было очень много талантливых ребят, которые вокруг меня находились. Но труд даром не пропадает. Я верил в себя. И мои старшие друзья, которые рядом были, говорили о пользе труда. Они утверждали, что я обязательно стану чемпионом. Я пожелал бы всем начинающим спортсменам и конкретно борцам и молодым ребятам и которые тренируются – трудиться, много-много работать. Только так можно достичь высочайших результатов.

 

Евгений ГАВРИЛОВ
«Спортивная Россия»